НОВОСТИ КАДЕТСКИХ КОРПУСОВ: 2009 год

- Откуда вы приехали?

НЕБОЛЬСИН: Из Нью-Йорка. Я постоянно живу в Нью-Йорке.

- Как вы стали американцем?

НЕБОЛЬСИН: Бабушка и дедушка увезли туда моих родителей; они уехали в марте 17-го года, так что я никогда не был в России до 72-го года. То есть меня можно считать эмигрантом первой волны.

- В марте?! Так ведь еще только началась демократическая революция.

НЕБОЛЬСИН: Но уже убили моего деда, адмирала Небольсина.

- Так вы - внук известного адмирала Небольсина? И после его убийства во время кронштадтской резни офицеров ваши родственники бежали из России?

НЕБОЛЬСИН: Моя бабушка была англичанка; они двести лет жили и работали в Петербурге. После убийства деда она сказала: "Ничего хорошего здесь не будет". Сыновья были кадетами, и она решила забрать их с собой...

- Она была разумной женщиной...

НЕБОЛЬСИН: Да. Они уехали в Америку, Мой дед был до этого морским атташе в Вашингтоне сразу же после Русско-японской войны; он был героем Цусимы и вывел "Аврору" из опасного положения, получив за это медаль. Не знаю, благодарят ли его теперь за спасение "Авроры"...

- Думаю, благодарят. Наверняка вместо "Авроры" нашелся бы другой корабль... Значит, ваши родные уехали подальше от Первой мировой войны, или от Великой войны, как говорили тогда, и всей последующей смуты, и поселились в Америке.

НЕБОЛЬСИН: Разрешите похвастаться вот чем. Первая мировая война, - и об этом я пишу в моей книге, - была, в сущности, никому не нужна. Но она разрушила в основном европейскую цивилизацию, как мы ее понимали. И моя бабушка была одной из тех, кто считал, что эту войну не нужно было вообще начинать. Хотя она и была англичанкой, но английский патриотизм здесь не играл никакой роли. Об этом, думаю, догадывался и Государь-император, и Витте, и, как ни странно, Распутин. И, знаете, я тоже все еще очень зол на тех, чьи интриги породили ту глупейшую войну...

-... Как получилось, что вы занялись русской литературой, стали культурологом, филологом-русистом?

НЕБОЛЬСИН: Мы считали себя русскими; у нас был нансеновский паспорт. Потом неожиданно мой отец купил для нас паспорт в Колумбии: оказалось, после двухмесячного пребывания в этой стране можно получить колумбийский паспорт. Это было удобнее, чем нансеновский паспорт, с которым всегда были какие-то осложнения. И только потом мы переехали в Америку, как оказалось - навсегда.

- Как же состоялось определение вашего жизненного пути?

НЕБОЛЬСИН: Итак, после скитаний по Европе мы переехали в Нью-Йорк и поселились в его окрестностях. Там образовалась русская колония, довольно известная до сих пор. Мои родители основали там церковь с местным священником, бывшим графом Мусиным-Пушкиным (я считаю его великим человеком и даже могу подарить вам его проповеди).
Знаете, там была одна бабушка из семьи Пущиных; когда дети начинали говорить по-английски, из кухни вдруг раздавался ее грозный громовой голос: "По-русски!" Мы быстро переходили на русский язык, хотя нам, детям, гораздо легче было общаться по-английски: все мы учились в американских школах. Нужно сказать, что школы были очень хорошие, и учителя даже поддерживали нашу русскость. Раз в неделю я приезжал в Нью-Йорк и учился в русской школе музыки у некоей Зелотти, племянницы Рахманинова... Так что я должен был стать музыкантом. Это не получилось, но я много пишу о музыке, и если у вас хватит терпения, можете посмотреть мою книгу...